“КУЛАКОВСКИЙ” АНФАС И В ПРОФИЛЬ


Обстановка с полигонами ТБО в Подмосковье раскалилась до критических температур – люди призывают власть к ответу. В Чехове пока тихо, а полигон “Кулаковский” закрыт с 1 сентября прошлого года. Однако появилась информация о том, что его могут снова открыть. За комментариями по этому поводу мы обратились сразу к двум источникам – в администрацию городского округа и к манушкинским активистам. В итоге сформировались две абсолютно противоположные точки зрения, представленные заместителем главы округа Алексеем Мироновым и членом инициативной группы жителей деревни Манушкино Людмилой Буровой. Без лишних комментариев и собственных оценочных суждений мы предлагаем вашему вниманию газетную версию интервью (с полной версией можно ознакомиться на официальном сайте радиостанции “Комета”).

АЛЕКСЕЙ МИРОНОВ: ПРОЕКТ РЕКУЛЬТИВАЦИИ “КУЛАКОВСКОГО” БУДЕТ ГОТОВ К ОКТЯБРЮ

– Говорят, что полигон ТБО “Кулаковский” снова могут. Это правда?

– Это неправда. Совершен ряд действий, который не позволяет его дальнейшую эксплуатацию.

– Но жители Манушкина, например, говорят о том, что никто до сих пор не видел документов о том, что полигон закрыт.

– Во-первых, с той компанией, которая раньше эксплуатировала полигон (“ПромЭкоТех” – ред.) расторгнут договор аренды, и она не имеет участка и не имеет права там находиться. Сам земельный участок находится в муниципальной собственности и дальнейшее его использование определяется советом депутатов и главой округа. Его даже заново оформить невозможно. Принято решение, что полигона там больше не будет, а “Кулаковский” подлежит рекультивации, и к ней полигон сейчас готовится.

– Какие там сейчас ведутся работы?

– Во-первых, была организована охрана, которая не позволит проникновению на полигон каких-то машин с мусором. Охрана работает муниципальная, с компанией заключен контракт, осуществляется жесткий контроль. Во-вторых, были проведены противопожарные мероприятия, чтобы полигон не дымил и не горел. Осуществляется круглосуточный мониторинг состояния тела полигона. В-третьих, восстановили забор вокруг полигона, чтобы ограничить доступ посторонних, которые могут, например, поджечь мусор. Совместно с министерством экологии и по их рекомендациям разработан целый ряд дополнительных мероприятий, и в первую очередь речь идет о завозе на “Кулаковский” грунта. Однако после печального опыта полигонов “Кучино” и “Ядрово” он был приостановлен, потому что завоз большого количества грунтов привел к залповым выбросам свалочного газа. В настоящее время ясно, что грунт надо завозить, и мы поставки возобновили, однако тело полигона нужно закрывать небольшим слоем. Компания “Биорем” занимается этим согласно контракту, который был с ними заключен.

– Но процесс образования газов это ведь не остановит…

– Понятно, что процесс гниения и выделения газа в теле полигона все равно идет, и его никак не остановишь, но газ должен постепенно выделяться, смешиваться с воздухом и таким образом не будет возникать превышения ПДК вредных веществ в атмосфере.

– Кстати, что у нас с качеством воздуха?

– Превышений нет, что подтверждается результатами исследований, которые были проведены на прошлой неделе Роспотребнадзором.

– А люди говорят, что они не верят этим результатам. Мы проводили опрос на улицах города, и чеховцы открыто заявляют, что на бумаге вы можете написать все, что угодно, а на деле дышать нечем…

– Этот вопрос инициативная группа из Манушкина нам задавала во время встречи с главой округа Мариной Кононовой. Но исследования проводит Роспотребнадзор, а это федеральная структура, работающая независимо от муниципального образования, которая никак не связана и не подчиняется нам. Если не верить их замерам, то кому тогда верить?

– Протоколы имеются?

– Да, все протколы есть, они официальные, подписаны должностными лицами, ставятся на них все печати, и Роспотребнадзор за эти результаты несет ответственность.

– Как часто и где именно проводятся исследования качества воздуха?

– Не реже, чем раз в 10 дней. Точки отбора также определены – это деревня Манушкино, школа, детский сад, территория с южной стороны полигона. Также пробы воздуха берутся в Чехове – на улице Чехова в районе школы №4, Нижнее и Верхнее Зачатье (частный сектор). В соответствии с требованием Роспотребнадзора во время забора воздуха учитывается роза ветров, и воздух берется с подветренной стороны. Мы это контролируем, и в протоколах метеоусловия во время сбора материала отражаются: давление, облачность, скорость и направление ветра, влажность и так далее. Еще хотелось бы уточнить, что если есть запах, то это не значит, что есть превышение ПДК вредных веществ.

– Но, согласитесь, отсутствие запаха совсем не значит, что превышения нет…

– Правильно. Потому что есть вредные вещества, которые не имеют запаха. Мониторинг их должен выявить.

– А если все-таки будет замечено превышение? Что тогда?

– Мы должны будем понять, по какому веществу превышены показатели, и для этого исследования будут проводиться практически в ежедневном режиме. Нужно будет понять, носит выброс разовый характер, или это происходит постоянно, и в соответствии с полученными данными специалисты будут принимать решение – что делать. Еще хочу отметить, что на встрече с инициативной группой глава округа дала поручение рассмотреть возможность установки газоанализатора вблизи полигона. Этот газоанализатор сможет измерять 4 основных параметра 24 часа в сутки. Мы уже нашли в Москве организацию, которая такие аппараты изготавливает, направили им техническое задание, они ответили, что могут поставить нам такой прибор в течение двух-трех недель. Стоимость его не очень высокая – до 100 тысяч рублей, поэтому мы сможем устройство приобрести. Сейчас мы ждем от них коммерческое предложение, и если условия нас устроят, то такой прибор будет установлен в манушкинской школе.

– Вопрос радиослушателей: “Почему же господин Миронов два года молчал о том, что школа находится в защитной зоне полигона?”.

– Уже два года идет спор о том, находится или не находится… Полигон разрастался, и когда первоначально устанавливали санитарно-защитную зону в 2008 году, то Роспотребнадзор зафиксировал, что 500 метров было до школы. Потом полигон разросся, эксплуатирующая организация его расширяла. Спорить сейчас об этом не будем – полигон закрыт. И все наши действия должны быть направлены на то, чтобы рекультивировать “Кулаковский”, чтобы уменьшить его воздействие на прилегающие территории, в том числе и на школу. И самое главное, что одним росчерком пера можно юридически закрыть полигон, но прекратить его физическое воздействие сразу невозможно.

– Если только саркофагом накрыть…

– Кстати, рекультивация предполагает некий саркофаг. Конечно, он будет не бетонный, а сделанный из специального укрывного материала, который слоями будет укладываться. Внутри будет формироваться система дегазации, которая в нашем случае, как мы предполагаем, будет активной, то есть свалочный газ будет сжигаться. При сжигании используются специальные катализаторы, которые нейтрализуют вредные вещества, которые образуются. Те, кто предлагает эти технологии, говорят, что там превышений уровня ПДК вредных веществ не будет.

– А что с проектом рекультивации?

– Да, у нас спрашивают, почему не используется проект, который был разработан раньше. И минэкологии, и общественный совет пришли к выводу, что он технически устарел. А нам нужно, чтобы на нашем полигоне были применены самые современные технологии рекультивации, что- бы мы понимали – вреда от полигона после реализации проекта точно не будет.

– Не случится ли так, что пока вы разрабатываете и утверждаете новый проект рекультивации, технологии шагнут еще вперед, и он тоже окажется устаревшим? И так до бесконечности…

– У той организации, которая занимается проектированием рекультивации “Кулаковского” есть достаточный опыт, чтобы этого не допустить. Опять же, у нас будет открытый аукцион по проектированию, и уже сейчас приезжали и предлагали свой опыт, например, из Финляндии. Тот, кто будет соответствовать нашим требованиям и требованиям технического задания, выиграет конкурс и будет заниматься проектом.

– А сроки? 

– Сроки жесткие – в конце октября проект должен быть готов. Но нам необходимо это сделать, чтобы войти в программу финансирования рекультивации на 2019 год. А деньги там большие, и местный бюджет просто не может потянуть эти расходы. Работы предстоят масштабные, тем более, что полигон наш изначально не был полигоном, а был карьером – там нет подготовленного основания. Сейчас для предотвращения попадания фильтрата в грунт там будут строиться довольно сложные в инженерном плане сооружения.

– Кстати, в прошлом году говорили, что фильтрат стекает в реку Сухая Лопасня. Как сейчас обстоят дела с эвакуацией фильтрата?

– Он, конечно, никуда не стекает. Есть места, куда выдавливается фильтрат, но основная масса откачивается на тело полигона. Он не утилизируется, конечно, но на прошлой неделе была поставлена задача проработать вопрос и найти организации, куда можно будет этот фильтрат сдавать на утилизацию. Есть, конечно, мобильные установки для очистки фильтрата и доведения его до технической воды, но, опять же, это дорого. Рассматриваем вопрос аренды такого оборудования. Мы понимаем, что нам еще до начала рекультивации ждать год, поэтому эту тему мы не отпускаем.

ЛЮДМИЛА БУРОВА: СПЕШКА НАМ НЕ НУЖНА

– Людмила, стали появляться сообщения о том, что полигон “Кулаковский” может быть снова открыт. И источник этих сообщений – общественность. Так ли это?

– Вы знаете, учитывая последние события, которые случились в Московской области, такой вариант событий нельзя исключить. Я имею в виду возмущение людей по поводу перегруженных полигонов в Волоколамске, Коломне и других городах. По большому счету мы наблюдаем мусорный коллапс. Власти срочно ищут пути выхода из создавшейся ситуации, но таких путей нет, потому что мусор образуется каждый день и будет продолжать копиться. Поэтому у нас большие опасения насчет того, как будет складываться судьба закрытых полигонов, в том числе “Кулаковского”.

– Недавно в Мособлдуме проводилось совещание, в ходе которого чиновники прямо заявляли, что открытие полигона невозможно…

– Нас приучили верить не словам, а документам. На сегодняшний день ни одного, даже косвенного документа, подтверждающего закрытие полигона ТБО “Кулаковский” не существует. Работа полигона была приостановлена на 90 дней по решению суда, а с 1 сентября завоз мусора просто не возобновился по какому-то устному решению. Больше того, полигон до сих пор числится в госреестре по образованию отходов, на него не отозвана лицензия у ПАО “ПромЭкоТех”. Тем более не существует специального решения о закрытии полигона.

– Но сейчас-то полигон закрыт.

– Да, но нас волнуют перспективы. Потому что дальнейшие действия, которые планирует министерство экологии как полномочный орган, – это проведение рекультивации методом дегазации. Любой специалист вам скажет, что дегазация полигонов не является рекультивацией, а является консервацией. У нас есть примеры – полигон “Лесная”: он был точно таким же образом остановлен и через три года возобновил свою работу. Сейчас есть угроза, что возобновит работу и полигон “Малинки” в Новой Москве.

Какие, на ваш взгляд, шаги нужно предпринять, чтобы полигон точно не открыли?

– Полигон нужно правильно закрыть, а сейчас процесс идет неправильно. Сейчас полигон действительно остановлен, потоки мусора перенаправлены на “Лесную”. Дальше мы хотели бы иметь на руках некое решение, которое подтверждало бы то, что полигон остановлен окончательно, например, исключить его из ГРОРО. Министерство экологии говорит, что нет оснований. Одним из оснований может являться предоставление недостоверных сведений о полигоне при включении его в реестр. Мы все знаем, что сведения были представлены недостоверные: санитарно-защитная зона не была выдержана никогда, река находилась на расстоянии 50 метров от полигона. Сейчас, по всей видимости, некому, кроме жителей инициировать через суд процесс выхода из госреестра.

– А жители могут это сделать?

– Если больше некому, то наверное могут. С землями лесного фонда мы добились – заместитель руководителя Федерального Лесного агентства сообщил, что тот кусок, за который мы боремся, не будет переводиться из земель лесного фонда в земли промышленности, а будет рекультивироваться без изменения назначения параллельно со свалочным телом полигона. Как сказала Марина Кононова, львиная доля этого итога – заслуга жителей. Вполне возможно, что нам придется заниматься и выходом из ГРОРО. Но это не самый главный момент. Сегодня, на наш взгляд, “Кулаковский” оказался брошенным и никаких мероприятий по купировнию негативного воздействия хотя бы на людей (я не говорю уже об окружающей среде, которой нанесен необратимый вред) не проводится.

– Ну, подождите, не далее как вчера зам главы городского округа Алексей Миронов в нашем же эфире говорил о том, что грунт завозится, что вопрос дегазации решается, что они даже установки какие-то покупать собрались…

– Вы знаете, собираться еще не значит делать. Для того, чтобы работать с фильтратом, нужно привлекать сюда мощные финансовые ресурсы. Это один момент. Второе: для купирования негативного воздействия полигона наша организация МБУ “Экология и природопользование” пригласила в качестве посредника ООО “Биорем”. Это люди не со стороны, они имеют лицензию на размещение, доставку и захоронение ТБО. Они по договору должны поставлять грунт. На сегодняшний день завезено 137 кубометров грунта, и наши активисты подсчитали, что если таким способом будет создаваться 30-сантиметровый слой грунта, то на это уйдет год. “Биорем” начал также в неограниченных количествах завозить деревянную щепу, которая может спровоцировать пожар. Это нетехнологичные вещи, которые недопустимы.

– В минэкологии говорят, что залповые выбросы свалочного газа на “Ядрово” и “Кучино” были спровоцированы как раз тем, что было завезено слишком много грунта. И у нас завоз земли был приостановлен в том числе и по этой причине.

– Здесь стоит спросить, а кто и на каких технологиях основываясь принимал решение сформировать 3-метровую толщу грунта на полигонах? Это ведь недопустимо ни одной технологией! Почему эксперты минэкологии это допустили?

– Почему, на ваш взгляд?

– Потому что все делается методом тыка. Ни на какие технологии они не опираются. Тело нашего полигона нужно покрыть 30-сантиметровым слоем грунта – от запаха и хотя бы от насекомых. К тому же мы не понимаем сегодня, какие у нас перспективы в плане рекультивации.

– Проект рекультивации еще не разработан, насколько нам известно.

– У меня на руках есть техническое задание на разработку проектно-сметной документации на разработку проекта. Мы (инициативная группа – ред.) должны ознакомиться с ним и на это нам дали неделю. Но мы ведь не специалисты, поэтому обратились к профессионалам, которые прорецензируют документ. Но предварительные выводы мы уже сделали.

– И каковы они?

– Это не есть документ, который можно срочно пускать в работу. Согласно приказу Госкомэкологии от 16 мая 2000 года основополагающим документом для создания технического задания к проекту рекультивации является процесс проведения оценки воздействия намечаемой деятельности на окружающую среду и подготовки соответствующих материалов, являющихся основанием для подготовки проекта рекультивации. Тот самый ОВОС должен быть, и мы его пропустили в 2015 году по неопытности. Сегодня мы снова натыкаемся на те же грабли и проходим мимо ОВОС. Кстати, странно, что заказчиком по проекту является МБУ “Экология и природопользование” под руководством Игоря Гаврушева. Почему я говорю, что это странно? Потому что на днях мы задали этот вопрос в администрации округа, а есть ли в этом учреждении профильные специалисты по экологии…

– И что вам ответили?

– Что таких специалистов нет. Это очень странно, потому что созданием проекта и ТЗ должны заниматься профильные специалисты. К тому же совершенно непонятно, кто это задание формировал и кто его будет подтверждать. Но дальше начинается самое интересное – заказчик должен представить основополагающие материалы, которые предполагается применять в проекте. Мы ведь не знаем, на какую глубину залегает газ. В процессе обсуждения проекта нам должны объяснить, что планируется делать, каким образом, должны предложить альтернативные варианты, заказчик должен все замечания документировать и учесть в проекте ТЗ. Ведь неграмотная рекультивация может привести, как мы убедились на примере Волоколамска, к непоправимым последствиям. Или что произошло в “Кучино”? Сначала они завалили полигон трехметровым слоем грунта, под давлением произошел слом слоев, образовались полости и начались выбросы. Начали сжигать газ, но это привело только к тому, что одна вонь сменилась другой – очистка газов не производится.

– То техническое задание, которое есть у вас на руках, оно не учитывает эти моменты?

– Это типовое ТЗ, которое не имеет никакой привязки к “Кулаковскому”. Данные в нем заложены недостоверные, в том числе отражена санитарно-защитная зона, которой нет, а река Сухая Лопасня по их данным расположена в 150 метра, тогда как она находится в 50 метрах и так далее. Более того, ТЗ должно быть приложением к некому решению органа местного самоуправления о закрытии полигона, но такого документа, как я уже говорила нет. Что нам пишут? Что основание для ТЗ – решение комиссии по предупреждению и ликвидации ЧС от 31 августа 2017 года. Как мы ни искали, а такого решения не нашли. Больше того, у нас есть документ о создании этой комиссии только в октябре 2017 года!

– Получается, с одной стороны, нельзя затягивать с проектом рекультивации, так как не попадем в федеральную программу финансирования, а с другой стороны нельзя спешить. Что делать?

– Мы так уже настрадались от полигона, что спешка сейчас нам не нужна. Нужно все делать по правилам. Нам все равно говорят, что раньше 2021 года мы в рекультивацию не вступим. Так давайте все делать нормально.

Беседовали Елена Хлюпина, Олеся Руденко

Комментировать

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *